В соседней с Преображенкой деревне Калинина, по словам Евгения, утонули 20 лошадей. Сама деревня находится на возвышенности, она не пострадала. Лошади паслись в низине, когда их окружила и начала подниматься вода. В Преображенке жители отказываются эвакуироваться, потому что не хотят бросать скот. Коров спасают на плотах. Животное затаскивают на плот, и оно стоит так несколько дней. Хозяева на лодках плавают кормить животных. Некоторые заранее, когда начала прибывать вода, насыпали искусственные возвышенности и загнали свой скот туда.
За ночь с 13 на 14 мая уровень воды в Преображенке, по словам Евгения, поднялся на шесть сантиметров. Об этом жителям сообщили власти в чате села в WhatsApp. Водопост, на котором метеорологи наблюдали за уровнем воды в селе, разрушен. Вода стоит в половине домов Преображенки.
Сам Евгений живёт у односельчан в доме на возвышенности. Хозяева приютили несколько семей. Пять человек спят в доме, ещё трое ночуют в своих машинах во дворе. В первые дни с ними жила женщина с инвалидностью, которая не могла встать с постели, но её уже эвакуировали. В соседних домах также люди приютили соседей из затопленных домов.
Спасатели объезжают дома на лодках, бесплатно раздают людям продукты и воду, предлагают эвакуироваться. Людей вывозят вертолётами. Евгений и те, кто вместе с ним живут у соседей, отказываются.
«Когда вода сойдёт, надо будет сразу отмывать дома, — объясняет Евгений. — Ил быстро присыхает, его потом не отмыть. У кого-то скотина, живность, собаки».
Другая жительница села Марина Жданова, у которой 10 мая льдина полностью разрушила дом, сказала ЛБ, что сидит в грузовой лодке, после этого отключила телефон.
По информации МЧС Иркутской области на утро 14 мая, в Катангском районе в пяти сёлах — Токма, Преображенка, Подволошино, Ерёма и Непа — затоплено 167 участков и 141 жилой дом, где живут 286 человек. По мнению Головченко, серьёзных последствий можно было бы избежать, если бы с ледяным затором власти боролись более эффективно.
«Они провели три подрыва, когда река ещё стояла, просто как превентивные меры. Это было неэффективно, потому что лёд вообще не разрушился. Потом, когда начался ледоход, взрывных работ не проводили. Сослались на погоду, сказали, что не смогли прилететь. В этом году было много снега. Но если бы с затором справились вовремя, такого бы не было», — говорит Евгений.
Евгений вспоминает, что за его жизнь в Преображенке было пять таких же сильных наводнений — в 1983, 1995, 2013, 2015 и 2019 годах. Нынешнее уже шестое. В 2015 году утонул в своём доме мужчина. В каждом наводнении погибал домашний скот. Но дома льдом в те годы не разрушало. Люди отмывали их и жили дальше. Сейчас вода в селе стоит на том же уровне, что в 2013 и 2015 годах. Тогда тоже, по мнению Головченко, вовремя не взорвали затор. «Пока они (сотрудники МЧС — ЛБ) летят до Железногорска за взрывчаткой, целый день проходит, и деревня уже утонет», — рассказывает мужчина.
Сейчас жители Преображенки уже не верят, что кто-то может им помочь, пока вода сама не уйдёт. Власти обещали компенсацию за разрушенное жильё, но только тем, у кого есть документы на дома.
По словам Евгения, только единицы жителей Преображенки застраховали свои дома. У многих даже нет документов на жильё. Уже несколько поколений живут в домах без всякого оформления — «строили и жили». Евгений объясняет это так: «У многих и ума не хватает, что можно оформить документы и застраховать дом».
После наводнения 2015 года в село приезжала одна компания, которая предлагала жителям оформить дома в собственность, но, как говорит Головченко, сделали это единицы. Сам он снимает дом в селе, своего жилья нет. Он точно знает об одном застрахованном доме. Его хозяева, чтобы оформить страховку, ездили в районный центр — село Ербогачён. Добраться туда можно только на вертолёте три раза в месяц или зимой по «зимнику». Разрушенный льдиной дом Марины Ждановой не был застрахован.