«Я враг государства номер один и меня везёт фсбэшник»
Приехав в Дюссельдорф, Айхал Аммосов сначала сообщил близким и знакомым, что он наконец-то в безопасности. Через несколько недель — 17 ноября 2024 года — отправился в Берлин на антивоенный марш российской оппозиции. «Это был мой первый опыт участия в большом митинге. Мне хотелось увидеть, как много людей сплочаются! Народу пришло правда очень много. Может быть, по меркам русских, которые жили в Петербурге или Москве, людей действительно было мало, но мне, человеку из Якутии, так не показалось». Так Айхал провёл свой первый месяц на свободе. К этому он стремился два с половиной года.
Впервые Айхал осознал, что дома, в Якутске, ему находиться небезопасно, в марте 2022 года. Однажды сосед по подъезду спросил у Аммосова: «Ты убил человека?». В квартиру Айхала приходили силовики, пока активиста дома не было, а соседи испугались и решили, что он сделал что-то плохое. Реальной причиной визита силовиков стали его выступления против войны в Украине.
Настоящее имя активиста — Игорь Иванов, но он предпочитает псевдоним: имя Айхал взял из книги якутских имён, а фамилию у основателя ЯАССР Максима Кировича Аммосова. Ещё в школе он увлёкся рок-музыкой, а в старших классах начал играть на гитаре. В 18 лет он поступил на филфак и переехал в Якутск. Там с друзьями он основал панк-группу Crispy Newspaper, с которой исполнял песни на якутском.
После начала войны в Украине Айхал Аммосов проводил антивоенные акции, из-за чего его несколько раз штрафовали, больше месяца он провел в якутском СИЗО.
Параллельно с активизмом он работал в пансионате за городом. По словам активиста, к нему на работу регулярно приходили силовики и предупреждали, чтобы он не писал ничего про войну. В итоге Аммосова оштрафовали по статье о «дискредитации», а из-за баннера на крыше бассейна — возбудили уголовное дело. К этому моменту он уже думал об отъезде из страны, потому что ему постоянно писали, угрожали и «задерживали по каким-то выдуманным предлогам».
У Айхала не было загранпаспорта, поэтому он решил эмигрировать в страну, в которую можно въехать по внутреннему паспорту. На самолете лететь Айхал не хотел — боялся, что силовики узнают, что он решил эмигрировать, к тому же судебные заседания по его делу были не закончены. Так молодой человек понял, что единственный способ уехать из России — автостоп. Поэтому Айхал начал изучать карту России — где есть крупные остановочные пункты, как ездят дальнобойщики и таксисты, с каким промежутком — это был декабрь 2022 года и нужно было учесть всё, чтобы не замерзнуть и не умереть с голоду.
Сначала Аммосов решил добраться до Казани. «Я никогда из Якутии не выезжал — не знал, как все устроено за её пределами. В итоге оделся в горку — ватник и куртка. Такую одежду носят вахтовики, нефтяники, и я надел её, чтобы водители на трассе видели, что я свой — работяга», — объясняет активист.
Эти вещи ему дал друг, когда Айхал начал проводить антивоенные акции. «В этой горке я по ночам выходил и делал граффити и клеил листовки — в ней тепло и легче ползти по снегу, чтобы тебя никто не увидел», — добавляет он.
Из Казани Айхал поехал в Москву через сервис поиска попутчиков «Блаблакар». Ближе к городу он оделся в обычную одежду — говорил, что его зовут Дима и он едет на Новый год к друзьям. «Там приехала хорошая тачка, чуть ли не премиального класса. С водителем мы сразу разговорились, но меня смутил чехол его телефона — на нём был нарисован щит и меч. Я подумал, что это точно что-то связанное с силовиками», — вспоминает Айхал.
Когда он спросил про эмблему, тот ответил: «Это ФСБ, я там работаю». Айхал вспоминает свои мысли в тот момент: «Я в бегах, я враг государства номер один и меня везёт фсбэшник. Сразу начал думать: неужели они как-то меня выследили? Но старался держаться спокойно». Водитель Блаблакара предложил помощь своей тёти из РАНХиГС с устройством на учебу, и хотя Айхал из вежливости взял её номер и пообещал позвонить, встречаться с ней он не планировал.
Трезво оценив свои шансы на нелегальный переход границы с Европой, Айхал решил не рисковать жизнью. Из Москвы он в тот же день нашёл попутку и уехал в Минск, а оттуда уже купил билет на самолёт и долетел до Казахстана. Расстояние, которое он преодолел из Якутску до Минска — почти девять тысяч километров.
Несколько недель активист не выходил на связь и не пришёл в суд на заседание по уголовному делу. Позже он рассказал, что «находится в безопасном месте», а из Алматы он позвонил маме и написал друзьям. «Родственники меня искали и думали, что меня схватили фсбэшники и где-то держат. Ну, или убили», — рассказывает он.
Мать активиста сильно переживала — даже искала его по моргам. Когда он вышел с ней на связь, она была в шоке. «Мама не могла поверить, что я уехал из Якутии. Саха редко покидают места, где родились, и часто очень привязаны к земле. Многие, кто родился в деревне, ни разу не были даже в городе», — говорит он. Сейчас его мать привыкла к тому, что он не дома. Они часто общаются: он отправляет ей фотографии, рассказывает, куда ходил и что делал. Главное для неё — что он жив.
«Россия — это бывший муж, который не оставляет жену после развода»
В первом классе Аммосов был отличником, за что ему подарили книгу от первого президента республики Михаила Николаева с напутственными словами: «Вы — надежда Республики, за вами будущее». Через время, как объясняет Айхал, ему стало интересно, кем был президент Якутии. Так он стал узнавать узнавать, как люди становятся депутатами, что такое власть и для чего она нужна.
По словам Аммосова, он вырос в бедной семье. «Я видел в детстве очень много богатых и бедных людей — среднего класса вообще не было», — рассказывает он. Поэтому его волновал вопрос, почему одни живут в достатке, а другие — за чертой бедности. Параллельно он видел притеснения по национальному признаку. «И русские, и сами саха городские могли сказать человеку, который говорил на якутском — зачем ты на своём деревенском разговариваешь?» — вспоминает он.
«У нас в 2017 году запрещали в день республики выходить с якутским флагом. Если ты делал это, то тебя задерживали на 15 суток хуй знает за что», — рассказывает Айхал. К одиннадцатому классу, по его словам, у него «уже было полное отторжение России».
«Русские нас совсем не понимают. Они только спрашивают — почему вам не нравится жить с нами? Такое ощущение, как будто у нас квартира на 10 комнат, и 8 из них заняли русские. А мы, саха, должны перед ними отчитываться, платить им квартплату, хотя это наша квартира. Нам приходится просить деньги у Москвы, хотя мы богатая республика и сами можем себя обеспечивать», — добавляет Айхал.
Для большинства саха Россия — это зона комфорта, считает Айхал: «Якутия в очень зависимых и токсичных отношениях с Россией. Пожилые люди всю жизнь прожили при Советском Союзе и при Путине, они не представляют себе жизни без России, потому что Россия с ними всегда была. И они привыкли к двуглавому орлу, гимну России, они якутский гимн могут даже не знать, они читают только на русском, они русские сериалы по НТВ смотрят. Если резко вот так оборвать всё это, им будет очень плохо».
«Когда я был в Казахстане, то очень удивился — страна уже 30 лет как независимая, но всё равно зависима от России — и экономически, и культурно. Многие казахи разговаривают на русском языке, а родного языка не знают. Это вот как если бы у тебя был муж, который после развода постоянно тебе названивал и говорил «Вернись ко мне». Россия вот этот мужик, который тебя не оставляет в покое, — говорит Айхал.
«Женщины — движущая сила протеста»
Айхал до начала войны в Украине никогда не делал политических акций, но ходил на митинги в поддержку Навального и шамана Александра Габышева. «После 24 февраля я каждый день что-то придумывал, искал людей, у кого есть принтер, чтобы печатать листовки. Люди мне помогали, один художник баллончики с краской давал бесплатно, например», — вспоминает он.
За год он три раза выходил на улицу с разными антивоенными высказываниями. Его трижды штрафовали за антивоенные акции: граффити, листовки «Нет Войне! Испачкай руки краской, а не кровью» и одиночный пикет. В августе 2022 года на Айхала завели уголовное дело по статье о дискредитации армии — за то, что во время визита премьера Михаила Мишустина в Якутск он вывесил самодельный баннер с текстом Yakutian punk against war — «Якутские панки против войны». 42 дня он пробыл в СИЗО, а после этого находился под подпиской о невыезде.
По словам Айхала, больше всего людям запомнилась акция, когда он вышел к ритуальным услугам с плакатом «Жених приехал». Это цитата из фильма Балабанова «Груз-200». Он объясняет выбор цитаты: «Балабанов очень популярен в Якутии, здесь он снимал короткий метр „Река“. И если началась война, значит, скоро и груз-200 будет приходить».
Активист отмечает, что всегда старался выходить на акции один, чтобы не подставлять других людей. Но иногда ему помогали, и он заметил интересную тенденцию: «Большинство мужчин пассивные, а вот женщины готовы сопротивляться и помогать людям, они более смелые. У нас был очень сильный женский митинг против мобилизации. Женщины — движущая сила протеста», — добавляет он.
Во время акций якутские полицейские постоянно гонялись за Айхалом, поэтому он старался не появляться дома, ночевал у знакомых. Иногда он приходил к другу, который работал в службе доставки, и сидел у него в офисе. Однажды начальница друга подошла к нему и сказала: «Ты всё правильно делаешь».
По его словам, иногда казалось, что то, чем он занимался, было похоже на детскую игру. Но даже взрослые говорили, что кто-то должен этим заниматься — выражать несогласие с войной.
В марте 2022 года силовики начали приходить к его друзьям и знакомым, расспрашивать, где он находится. В мае 2023 года Айхала внесли в реестр «экстремистов и террористов», возбудив уголовное дело об оправдании терроризма. К тому моменту он уже уехал из России.
«Знал, что рано или поздно меня поймают и посадят»
В Казахстане Айхал устроился работать грузчиком в мебельный салон. Он понимал, что безопаснее всего ему будет в Европе, но у него не было загранпаспорта. В итоге НКО предложило ему помощь с оформлением паспорта беженца. Но чтобы сделать паспорт, требовалось время, а в Казахстане активист жил на тот момент уже 10 месяцев (по закону, без визы или ВНЖ россияне могут находиться в стране 90 дней в течение каждых 180). Аммосова понимал, что нарушил закон и рано или поздно его задержат. Но в тюрьме он оказался из-за международного розыска.
«В понедельник 9 октября 2023 года мы разгружали фуру весом 40 тонн. Когда закончили с работой, я пошёл выбрасывать мусор, и меня задержали трое сотрудников Комитета нацбезопасности (КНБ) в штатском. Сказали, что с Москвы пришёл запрос и они обязаны меня задержать», — вспоминает Айхал.
В КНБ Аммосова допросили. «Я не пытался убедить их отпустить меня, знал, что рано или поздно меня поймают и посадят», — говорит он. Силовики сообщили, что Айхал отправится в СИЗО, а затем его передадут РФ. Но статья о «дискредитации армии» отсутствует в уголовном кодексе Казахстана, поэтому его не могли выдать в Россию. Именно к этому закону обращались казахстанские правозащитники, которые добились присвоения Аммосову статуса лица, ищущего убежище в Казахстане.
В алматинском СИЗО Аммосов провел год. Сначала его поместили в карантин. «Через это место все проходят. Ты там сидишь, тебя обследуют и потом распределяют по хатам — если чем-то болеешь, отправляют к больным, если местный — к местным, если экстрадиционщик — к экстрадиционщикам. По ошибке меня закинули к местным. И я был этому очень рад — у местных была лопата (телефон)», — говорит он.
Аммосов утверждает, что пережил три тюремных бунта: «Бунты — обычное дело. Доходит до драк с полицейскими или, если вообще конкретно, то люди вскрываются: режут себя в знак протеста. Либо объявляют голодовку, либо зашивают себе рот».
«По документам нам давали колбасу, яйца, молоко, овощи и фрукты, а на деле кормили пищевыми отходами, у нас не было даже чайника. В хатах стены чёрные от плесени, антисанитария, ржавые шконки», — описывает Айхал тюремные условия.
Через два месяца его перевели в экстрадиционную камеру. «В этой хате были дырки, через которые к нам забегали крысы. Мужики из-за скуки играли с ними — ловили их. А когда менты на проверку заходили к нам, мужики крыс в ментов кидали», — вспоминает он.
В день рождения Айхала, который он встретил в тюрьме, случилось землетрясения. Активист ощутил, будто огромный грузовик врезался в стену здания. «Шконки начало трясти так, что мы аж подпрыгивали. Я думал, что нахожусь на самом дне — в тюрьме сижу. И вот землетрясение — если этот бетонный потолок упадёт, он раздавит нас как тараканов, к тому же — прямо в мой день рождения. Очень не хотелось так тупо умирать», — говорит Аммосов.
9 ноября 2023 года Айхала неожиданно освободили. В камеру зашёл смотровой и назвал его имя: «Через десять минут с вещами на выход». «Не было никакой надежды, что я выйду. Думал, что в моей жизни не может быть всё так удачно. Мужики плакали, на прощание сделали чифир, мы обнялись», — рассказывает активист.
После этого у Аммосова был разговор с правозащитницей Ботой Шарипжан из «Ойан Қазақстан», но во время их встречи на улице к ним подошли сотрудники СИЗО и сказали, что он «не должен был освободиться».
Как рассказывает Айхал, в какой-то момент путь машине преградили представители азербайджанской диаспоры, которые пригласили полицейских «поговорить». «Мы его забираем, и вообще похуй. Вот адрес, если хотите побазарить», — пересказывает их слова активист. После этого благодаря правозащитникам Айхал Аммосов получил гуманитарную визу и эрзац-паспорт (временный небиометрический документ для пересечения границ). При помощи правозащитницы Гульмиры Куатбековой из «Казахстанского Международного бюро по правам человека» Айхал добился от КНБ и миграционной службы разрешения на выезд в третью страну.
«В аэропорту меня задержали [стражи порядка] и увезли в полицейский участок. И там три часа скандалили. Сперва вообще не хотели меня выпускать из страны. Настаивали на том, что они не могут отпустить меня вот так просто. Но Куатбекова убедила их, что мне дали политубежище в третьей стране, что за меня поручились немцы, что меня нельзя сажать», — вспоминает он.
«Хочу застать независимость Якутии»
В тюрьме Айхал много думал о будущем. «Можно просто уехать куда-то и жить для себя. Вот просто от жизни кайфовать, делать что хочешь, но это мне не интересно, — говорит он. — Мне хочется помогать людям, у меня хватает энергии для этого, к тому же я стрессоустойчивый и тюрьма меня особо не пугает».
В России, по словам Аммосова, сейчас много денег уходит на войну: «Там в атмосфере витает только одно — война, груз 200. Очень много пацанов погибает, поэтому людей надо спасать, хотя бы тех, кто хочет спастись».
По его мнению, если человек против войны, то его ждёт либо тюрьма, либо смерть, либо отправка на войну. Поэтому он видит только одно: «Нужно временно уехать в безопасное место, чтобы сохранить себя. И я в этом людям планирую помогать».
Сейчас он живёт в общежитии в Дюссельдорфе, записался на курсы немецкого языка. Айхал говорит, что и дальше будет писать о войне в Украине, а вместе с русскими анархистами, с которыми он познакомился в Германии, планирует заниматься активизмом — собирать деньги политзаключенным. В будущем Айхал планирует вернуться в Якутию. «Я здесь, в Германии, как раз для того, чтобы накопить энергию, наладить связи, научиться организовывать митинги, самоорганизовываться. Потом, со связями и ресурсным капиталом, нужно приехать домой и работать. Много работать», — говорит активист.
Сейчас он серьёзно взялся за своё здоровье: «Я не пью алкоголь, ничего не употребляю, занимаюсь спортом, чтобы прожить долго и застать независимость Якутии».